Последователь Фалуньгун на своём опыте испытал опасность коммунизма

Уинстон Лю нашёл в Фалуньгун ответы на все вопросы, которые мучили его всю жизнь. Принципы этого учения — Истина, Доброта, Терпение — заполнили пустоту в его сердце и помогли обрести гармонию.

«До того, как я стал заниматься Фалуньгун, моя духовная жизнь, как и у многих китайцев, была пустой из-за разрушения традиционных культурных ценностей правящей в Китае Коммунистической партией (КПК), поэтому, когда я в учении Фалуньгун нашёл, что значит быть хорошим человеком, ответственным по отношению к себе и другим, я очень обрадовался, — сказал Лю в интервью The Epoch Times. — Когда я стал практиковать Фалуньгун, я стал добрым, энергичным человеком, мой внутренний мир обогатился».

Фалуньгун, также известный как Фалунь Дафа, это древняя китайская практика самосовершенствования, основанная на повышении нравственности по принципам Истина, Доброта, Терпение и включающая пять комплексов медитативных упражнений.

Лю объяснил, что в начале 1990-х годов появилось много ранее запрещённых духовных практик, что позволило последователям Фалуньгун свободно заниматься самосовершенствованием по всему Китаю.

«Поскольку Фалуньгун соответствовал традиционным учениям и ценностям, он стал очень популярен и сразу же был принят всеми», — говорит Лю.

Однако компартия усмотрела в популярности Фалуньгун угрозу своему правлению.

«В 1999 году число последователей Фалуньгун достигло 70-100 млн человек, согласно публикациям в партийных СМИ в первой половине 1999 года, которые очень внимательно следили за Фалуньгун».

Число последователей Фалуньгун превысило число членов компартии Китая, которая в то время насчитывала 63 млн человек.

«Вторая причина популярности заключается в том, что Фалуньгун учит правдивости, состраданию, гармонии и терпимости, в то время как компартия поощряет стремление к материализму, крайнему национализму и участию в политической борьбе, — сказал Лю. — Компартии требует лояльности. Она превращает общественную гармонию во вражду, ненависть и борьбу».

Кроме того, у Фалуньгун нет формального членства, что требует списка членов.

«С тех пор как компартия пришла к власти в 1949 году, они внимательно следили за всеми группами и движениями, — сказал он. — Власти хотели создать партийные ячейки в любой гражданской группе, включая Фалуньгун, что является нарушением принципов Фалуньгун».

Жизнь в страхе

В результате с 1996 по 1999 год, когда Фалуньгун всё ещё можно было практиковать публично, начались притеснения, хотя многие партийные чиновники придерживались хорошего мнения об этой практике и даже сами практиковали.

Книга «Чжуань Фалунь» была запрещена в 1999 году, так как государственные СМИ начали интенсивную клеветническую кампанию против Фалуньгун.

В то время Лю, кандидат наук, работал в престижном китайском университете Цинхуа вместе со своей женой, они поженились за месяц до начала широкомасштабной кампании преследования Фалуньгун.

«Я начал практиковать в июне 1998 года, как раз в то время, когда по крупнейшему пекинскому телеканалу транслировались новости, порочащие Фалуньгун, — сказал он. — Практикующие обратились к телеканалу с разъяснениями, и он сделал опровержение».

По словам Лю, последователи Фалуньгун постоянно пытаются убедить правительственных чиновников и СМИ прекратить преследования.

20 июля 1999 года лидер компартии Цзян Цзэминь начал общенациональную кампанию против Фалуньгун.

«Я помню, как в контролируемых государством СМИ круглосуточно велась пропаганда с целью вызвать ненависть к Фалуньгун, — сказал он. — Это было очень тяжёлое время для нас».

Общенациональная кампания охватила и его университет, где началась обработка студентов, чтобы отвратить их от Фалуньгун.

«Я часто спрашивал себя, если коммунистическая партия говорит, что универсальные принципы истины, доброты и терпения — это плохо, то что же тогда хорошо?»

По словам Лю, для многих лояльность к нарративу компартии преобладает над истинностью принципов Фалуньгун.

Лю видел, как арестовывали последователей Дафа, и больше никогда никого из них не видел.

Услышав, что многих из них пытали до смерти, Лю «жил в страхе».

Уинстон Лю в университете Цинхуа в 1997 году. (Courtesy of Winston Liu)

В январе 2000 года к нему домой пришёл партийный чиновник и сказал: «Следуйте за мной без вопросов».

Его привезли в общежитие в окрестностях Пекина, где был организован класс по «промыванию мозгов».

Чтобы сломить волю Лю, задержали и его родителей, которые не практиковали Фалуньгун, и заставляли его мать ежедневно плакать перед ним.

«Моя мать заболела и не могла спать, — сказал он. — Чиновники не давали ей лечиться. Один из них сказал мне, что если я не отрекусь от Фалуньгун, то все мы останемся там навсегда».

Ради матери он на словах отказался от Фалуньгун, но не в сердце и уме.

18 июня 2000 года его снова задержали на 38 дней за то, что он держал плакат в поддержку Фалуньгун во время протеста на площади Тяньаньмэнь.

Лю написал статью о своём опыте, которая была опубликована на сайте последователей Фалуньгун minghui.org.

За это 1 января 2001 года полицейские ворвались в его квартиру, схватили его и жену и отвезли в центр заключения, обвинив Лю в публикации и распространении информации о Фалуньгун в интернете.

Суд приговорил его к трём годам лишения свободы, а жену — к 12 годам.

Лю объяснил, что срок тюремного заключения определяется количеством распространяемой информации.

Поскольку его жена участвовала в кампании по выпуску воздушных шаров с информацией о Фалуньгун, а также в массовой рассылке по электронной почте, которая охватила много людей, её приговор был суровей, чем у Лю.

Лю перенёс физические и психические пытки в тюрьме, и к концу тюремного заключения поседел и был на грани психического срыва.

В тюрьме он прошёл обширное медицинское обследование вместе с 40 другими последователями Фалуньгун, и охранники сказали ему, что это обычный медосмотр.

Но позже, в 2006 году, он узнал, что последователи Фалуньгун, отличающиеся хорошим здоровьем, стали основным источником органов для индустрии трансплантации, основанной с ведома компартии на насильственном извлечении органов у узников совести.

«Меня могли бы убить в любой момент, если бы мои физические показатели совпали с пациентом, которому нужен был орган для пересадки», — сказал Лю.

После отбытия 3-летнего срока заключения он вернулся в Университет Цинхуа, где в 2005 году получил степень магистра в области теплотехники.

Его жена оставалась в тюрьме ещё десять лет, и в 2014 году они развелись.

«Она не могла получить паспорт, чтобы присоединиться ко мне, поэтому сказала: „Ты должен жить своей жизнью“. За 15 лет брака мы были вместе меньше года».

Уинстон Лю в Университете Цинхуа в 2005 году. (Courtesy of Winston Liu)

Прикосновение к свободе

Лю получил возможность учиться в Университете Калгари по программе PhD, получив стипендию, для него это также была возможность вырваться из лап компартии.

«У меня не было никакой уверенности в том, что меня выпустят», — сказал он.

Он купил билеты на самолёт в японской, а не в китайской авиакомпании, но всё равно боялся.

У него не было при себе никаких материалов, связанных с Фалуньгун, он говорил как можно меньше, чтобы не привлекать внимания.

Каждая проверка паспорта была испытанием. Только приземлившись в Канаде, он вздохнул с облегчением.

Слёзы полились, когда он оказался в безопасности в стране, которая приняла его в статусе беженца и позволила стать её гражданином.

Однажды воскресным утром он был потрясён, увидев, что последователи Фалуньгун спокойно на виду у всех выполняли упражнения в парке в Калгари.

«Это было чувство прикосновения к свободе, — сказал он. — Они занимались так свободно и мирно; я словно попал на другую планету».

В Университете Калгари он получил вторую степень магистра в области химического машиностроения, после чего в 2012 году переехал в Вайоминг, а затем в Северную Каролину, США.

Уинстон Лю в Калгари, Канада, в 2006 году. (Courtesy of Winston Liu).

Знакомая тень

Оказавшись в Америке, он увидел тревожные тенденции, напомнившие ему о социальной инженерии в Китае.

Теория критической расы, культура отмены, отказ от финансирования полицейского движения и цензура в американских СМИ — всё это используется китайской компартией.

«Критическая расовая теория (КРТ) — это попытка разделить людей и побудить их ненавидеть друг друга, — сказал Лю. — Это уловка коммунистического режима для установления власти и контроля над людьми».

КРТ — это марксистская философия, которая утверждает, что в обществе неизбежна классовая борьба между угнетателями и угнетёнными. При этом белые люди считаются угнетателями, а все остальные расы — угнетёнными.

Другим методом коммунистической идеологии является разрушение семей, что, по словам Лю, было сделано во время «Культурной революции» в Китае, когда диктатор Мао Цзэдун начал борьбу с «Четырьмя пережитками» — старым мышлением, старой культурой, старыми привычками и старыми обычаями. Мао призвал искоренить всё традиционное.

«Я увидел сходство с этим в американской культуре отмены, которая поощряет ту же идеологию разрушения культуры, традиций, основателей и принципов страны. Как правило, традиционные ценности включают моральные нормы, которые поддерживают общество в гармонии».

Коммунистическая идеология требует лояльности, сказал Лю, что оставляет мало места для духовных убеждений.

«Коммунистический режим всегда хочет, чтобы люди поклонялись ему, а не Богу, и не поощряет людей верить в конституцию. Конституция в коммунистической стране — это просто лист бумаги, который может быть пересмотрен по мере необходимости».

Вот почему Лю считает, что существует движение за отказ от финансирования полиции, чтобы избавиться от полиции, верной конституции, и заменить её правоохранительными органами, верными новому правительству.

По словам Лю, это сходство вызвало у него «очень плохие воспоминания».

В СМИ также существует цензура, сказал он, приведя в качестве примера освещение Фалуньгун.

«В начале преследований западные СМИ регулярно сообщали об этом», — сказал он, ссылаясь на репортёра Wall Street Journal Яна Джонсона, который в 2001 году получил Пулитцеровскую премию за международные репортажи.

С тех пор произошли резкие изменения в освещении Фалуньгун в американских СМИ, и многие платформы повторяют «пропаганду ненависти» китайской компартии.

«Истории о жертвах преследования Фалуньгун компартией Китая не полезны для их социальной повестки дня, хотя последователи Фалуньгун никогда не пытались навязать кому-либо свои взгляды, — Говорит Лю. — Либеральные элиты рассматривают учение Фалуньгун и его ценности как угрозу их интересам, и когда я понял это, мне стало по-настоящему страшно».

Это должно было остаться в прошлом, думал он, но здесь была знакомая коммунистическая пропаганда, которая эхом отдавалась в СМИ.

«Находятся ли они под влиянием компартии? Не знаю, но я был потрясён лицемерием этой элитарной культуры».

Решение для низов

Под «маской либеральной повестки дня», по словам Лю, скрывается план по установлению «полного контроля» над жизнью американского народа.

Чтобы освободиться от этого, что американцам нужно «бороться за правду», говорит он.

«Узнать правду нелегко, потому что крупные технологические СМИ пытаются запутать людей. Они искажают многие вещи, которые происходят в США, и если вы пытаетесь говорить правду в социальных сетях, вас причисляют к дезинформаторам».

Объединение под низовыми организациями, как это сделали многие в Китае с подпольными печатными станками под угрозой тюремного заключения и смерти, — вот что, по словам Лю, может стать эффективной стратегией для разрушения ложных нарративов, транслируемых со всех сторон.

«Поскольку китайский народ был пропитан пропагандой против Фалуньгун, мы поняли, что лучший способ противостоять атаке компартии — это способствовать изменениям внутри Китая».

По словам Лю, последователи Фалуньгун начали крупнейшую информационную кампанию в современной истории в качестве ненасильственного сопротивления режиму. В частности, у них было больше 200 тыс. подпольных печатных станков для создания листовок, брошюр и других видов информации, которые они распространяли «с большим риском для себя».

В январе вышел фильм режиссёра из Канады Леона Ли «Непоколебимые» о студентах университета Цинхуа, которые рисковали жизнью, чтобы раскрыть преследование последователей Фалуньгун с помощью журналиста из Чикаго.

По словам Лю, этот фильм привлёк больше внимания международного сообщества к преследованию Фалуньгун.

С цензурой интернета в Китае боролись зарубежные последователи Фалуньгун, сформировавшие команды компьютерщиков, разработавших программное обеспечение, которое «помогло миллионам в Китае прорвать брандмауэр компартии».

Почему американцы должны беспокоиться

Американцы не должны мириться с преследованием Фалуньгун в Китае, сказал Лю. Одна из причин заключается в том, что это преследование влечёт за собой преступления в трансплантационной индустрии, поддерживаемой за счёт насильственного извлечения органов у заключённых последователей Фалуньгун и других узников совести.

«Если бы Запад провёл расследование и потребовал прозрачности в системе здравоохранения Китая по вопросу злоупотреблений в сфере трансплантации органов, которые в основном извлекают у последователей Фалуньгун, он бы раньше узнал о вспышке COVID-19 в декабре 2019 года, что могло бы спасти много жизней, — сказал Лю. — Американцы думали, что сокрытие было ненамеренным, но китайцы знают, что это обычная реакция коммунистического правительства на чрезвычайные ситуации и нарушения прав человека».

Закон о защите Фалуньгун

Сегодня Лю рассказывает о злоупотреблениях коммунистического режима, его природе и о том, как он влияет на американцев, чтобы не дать тени полностью затмить США.

Он присутствовал на съезде членов Конгресса США от штата Северная Каролина, чтобы призвать их стать соавторами Закона о защите Фалуньгун, «направленного на прекращение насильственного извлечения органов у последователей Фалуньгун в Китае и на защиту американских пациентов и международного медицинского сообщества от невольной поддержки этих преступных действий».

Законопроект был представлен Скоттом Перри 16 декабря 2021 года.

Уинстон Лю в 2020 году. (Courtesy of Winston Liu)

Трудные времена преследований

Лю видит в тех, кто преследовал его и других последователей Фалуньгун, не врагов, а больных людей, отравленных коммунистической пропагандой.

«В условиях тирании китайского коммунистического режима у последователя Фалуньгун есть два варианта, — сказал он. — Первый — это быть рабом режима. Это означает стереть с лица земли природу человечности и жить без достоинства. Это тот образ жизни, которого китайский коммунистический режим ожидает от каждого китайца с тех пор, как компартия пришла к власти».

Второй вариант, по его словам, заключается в сохранении внутренней красоты человеческого духа, незатронутой внешними, мимолётными обстоятельствами, и в следовании традиционным ценностям истина, доброта, терпение.

«В первом случае я буду жить в тёмном, эгоистичном внутреннем мире; во втором случае буду по-настоящему счастлив и буду жить достойно, следуя учению Фалуньгун».

Он знал, что его физическое тело может умереть, но обнаружил, что его внутренний путь может оставаться непоколебимым в свете его практики.

«В чём смысл жизни? Вернуться к своему истинному „я“, — сказал Лю. — Именно самосовершенствование по Фалуньгун помогло мне пережить трудные времена».